«Господь, Ты видишь, сколько нас,

Ты знаешь, чего мы хотим. Аминь.»

(Застольное благословение в Ново Милошево, венг. Beodra. 22.10.2022)

В 2015-м году - днём диаспор венгерской нации венгерский парламент объявил 15-е ноября, день рождения Габора Бетлена, короля венгерского и князя трансильванского.

Число носителей венгерского языка за пределами нынешней национальной границы оценивается приблизительно в 2 миллиона, но и там - не в венгерской общине, проживающей в одном массиве, а дальше, в разбросанных поселениях, иногда только осознающими себя венграми.

Моя жизнь недавно радикально изменилась. Я присоединилась к новому сообществу, не отказываясь от своей домашней жизни и профессии. С тех пор я постоянно ловлю себя на том, что провожу параллели между двумя мирами – моей родиной и моей жизнью в Закарпатье. Как венгерка, живущая в диаспоре, за последние несколько месяцев у меня была возможность встречаться с венграми, живущими в аналогичных ситуациях в других регионах. Помимо требовательности к научным мероприятиям и важности работы с детьми, для меня самым значимым оставалось общение с членами местного сообщества, их непосредственность и наше сходство. Затем, в последний вечер нашей научной экскурсии, хозяин вспомнил о старом застольном благословении. С тех пор оно осталось и в моей памяти: «Господь, Ты видишь, сколько нас. Ты знаешь, чего мы хотим. Аминь.»

В Закарпатье понятие родного языка может быть истолковано и буквально, так как здесь у многих людей родной материнский язык отличается от их отцовского языка. Каждая эпоха приносила сюда с собой множество новых национальностей, которые оставались после политических перемен, отказываясь или сохраняя свою национальную идентичность и язык.  Так было всегда. На протяжении последних ста лет эта земля находилась под властью Австро-Венгрии, Чехии, снова Венгрии, России, в настоящий момент - Украины.

Сколько помню себя, я понимаю язык моего окружения. С самого детства не возникало проблем, на каком языке говорить. Четырёхлетними детьми, мы ежедневно пользовались тремя языками. С Юткой и Зораном мы общались на венгерском, с остальными на русском или украинском, с воспитателями детского сада в украинском детском саду в основном на русском языке. При советской системе детских садов на венгерском языке ещё не было. Маленькими детьми мы адаптировались к тому, что в подходящей обстановке абсолютно естественно начинать предложение на одном языке и по ходу дела вставлять слова на другом языке или заканчивать его на третьем.

Это сохранилось. Я точно понимаю, что такое русизм в современном украинском языке, но я такая же, как и другие закарпатцы в моём окружении – в том числе и украиноязычные: говорю слово на том языке, которое подворачивается на язык. Иногда ловлю себя на мысле, что определённое слово на другом языке более точно подходит, для подбираемого выражения. И я хорошо знаю, что существуют лингвистические элементы, которые не имеют эквивалента в другом языке. Но нам , по крайней мере, в среде, где это не является проблемой, и не нужно. Таким образом я использую сильно смешанную версию закарпатского языка, основанную на венгерском языке, но с сильными русскими и украинскими элементами, которые иногда смешиваю с одним или двумя швабскими, словацкими или украинскими диалектными словами. Я не знаю как насчёт румынского, поскольку румынский язык был вычеркнут из моей жизни, хотя семейная ветвь моего отца из Солотвинской местности, и румынский язык играет там большую роль. Вот так являюсь я закарпатской венгеркой, которой, вращаясь в городской среде, приходится ежедневно общаться - умело выбирая из своего языкового репертуара.

Использование языков венграми, живущими в однородных общинах, отличается. Хотя они также примешивают славянские элементы в свою речь, это больше контактные элементы, которые постоянно присутствуют на протяжении десятилетий: паспорт, справка, булочка. Однако они остаются или могут оставаться чисто венгроязычными, потому что в их собственной микросреде им не нужен никакой другой язык, там все говорят по-венгерски. В случае решения административных официальных вопросов они обращаются за помощью в переводе.

Меня никогда не принижали там, из-за ого, что я венгерка. Я родилась с другими разноязычными в одном и том же месте, и хотя иногда мы сильно коверкаем языки друг друга, если так придётся, мы понимаем, что хочет сказать другой. Часто бывает, что на улице или на мероприятиях вновь приехавшие украинцы из более отдаленных регионов поинтересуются у нас, на каком языке мы говорим между собой в повседневной жизни. Они считают это курьёзным и ценным, когда понимают, что в наших краях абсолютно обычное явление, что человек при необходимости может говорить на двух или трёх языках.

Адаптироваться, не отказываясь от своей национальной идентичности и никоим образом не умаляя своего чувства принадлежности к венгерской нации, было лично моим выбором. В моей семье оба моих родителя, мой муж, я, а теперь и моя дочь - преподаватели венгерского языка, поэтому мы очень даже можем ценить усвоенные знания.

Те микросообщества наиболее уязвимы к смешению языков, в семьях которых используется несколько языков. Их много. Дети, родившиеся в такой среде, все равно смогут хорошо отделять языки друг от друга. Они смогут говорить со всеми на их родном языке. И это нормально функционирует до тех пор, пока у них есть выбор, пока их не заставляют говорить на родном языке отца или матери.

Когда я ходила в Ужгороде в школу с венгерским языком обучения, состав нашего класса уже был смешанным: было 2-3 ребенка из русских или украинских семей, 4-5 от смешанных браков, а остальные из нас представляли большинство тех, кто говорил по-венгерски дома и в школе, и мы происходили из чистокровных венгерских семей. Иногда к нам присоединялись другие венгры из окрестных деревень. У нас были параллельные классы, в среднем по тридцать человек.

Однако, если мы заглянем в последний классный журнал любой из двух в Ужгороде школ с венгерским языком обучения, то обнаружим, что большинство фамилий звучат не по-венгерски. Настолько нет, что в классе моих детей едва ли окажутся два-три венгерских ребёнка, все остальные - "разношёрстные", как у нас говорят. По необходимости у нас и сегодня всё ещё имеется параллельный класс,  даже численность считается адекватной, но вот только в большинстве классах изменилось соотношение национальностей. Мы стали диаспорой…

Наряду с этим в других регионах страны это явление вообще не известно. Они стремятся к моноязычию, исключительной гегемонии украинского языка на всех уровнях. Хотя эти усилия в первую очередь направлены против русского языка, и из-за военных событий последних месяцев они приобретают всё большую легитимность, к сожалению, в конечном итоге это затрагивает всех не украиноязычных людей, включая и немногочисленное количество венгров в Закарпатье. Языком образования, государственных средств массовой информации и официально-административных сфер является исключительно украинский, поэтому венгерский язык ограничивается практически только домашними и церковными кругами общения. Мы пытались выступить против этого во всех мыслимых местах, на всех уровнях и любым способом, но, к сожалению, безрезультатно. Нам грозила постепенная, но относительно быстрая ассимиляция, которую можно было бы предсказать как следствие нового украинского закона об образовании и языке. Однако в последнее время ситуация получила дальнейшее развитие: во время войны так много венгроязычных жителей Закарпатья покидают свою родину за поисками благополучия в других местах, что быстрый процесс ассимиляции, которого мы опасались, начинает терять свою реальную основу, поскольку венгерский язык сокращается гораздо значительнее и быстрее, чем это случилось бы из-за закона об образовании и языке, - из-за тех, кто бежит из страны, спасаясь от войны. Есть опасения, что, по оценкам, 150 тысяч венгров в Закарпатье в ближайшем будущем сократятся всего до 100, а может быть, и до 50 тысяч. Необходимости в языковом законе здесь уже и нет. Вопрос об использовании родного языка в настоящее время скорее отодвинут на задний план, поскольку обострение вопросов гражданства в разгар войны, одной из коренных причин которой был именно вопрос гражданства, - неуместно.

В неспокойное время войны в большом количестве принимаются решения, которым трудно следовать и которые нельзя обязать оправдывать. Так, например, произошло в середине октября со сносом мемориала мукачевской птицы Турул. В течение нескольких дней на постаменте сохранялись цепляющиеся за меч когти, как символ. И только Всевышний знает, каким будет следующий шаг, если в Закарпатье исчезнет Турул.